Попробуйте насобирать столько в дикой природе. Конечно, наши предки не брезговали и мясом. Один килограмм оленины – это примерно 1500 калорий. Но поймать оленя не так-то просто. Его нужно выследить, убить, разделать и разделить между сородичами. Хотя взрослый олень и содержит в себе от 50 до 100 кг мяса, холодильников не было. Мясо, особенно летом, портится довольно быстро, поэтому первобытные люди, если им попадалась большая добыча, съедали как можно больше за раз. Ведь протухшее мясо есть мы не можем – наш желудочно-кишечный тракт не приспособлен к этому. Да даже если бы мы и попытались, вряд ли у нас это получилось – природа позаботилась о том, чтобы запрограммировать наш мозг на отвращение к тухлятине. Если вам кажется, что это само собой разумеется (кому в голову может прийти есть тухлятину), то вы ошибаетесь. Для стервятников, гиен, мух и других падальщиков запах тухлятины является сигналом, что где-то можно вкусно полакомиться.

Какая пища нам нравится, а какая нет – это лишь результат электрической активности и химических реакций, протекающих у нас в голове, которые интерпретируются мозгом как приятные или положительные ощущения от сделанного. Например, чаще всего яды имеют горький вкус. Почему так? Потому что растения не хотят, чтобы их съели, и научились синтезировать яды, которые убивают существ, пытающихся ими полакомиться. По всей видимости, в ответ на это эволюция придумала «окрасить вкус» ядовитых вещества в горечь, которая нам не нравится, чтобы люди (и другие животные) не ели эти растения.

А какая пища нам нравится, от какой у нас текут слюнки? Правильно, вся еда, которая в современном мире называется «вредной», вызывает бурю эмоций у нас в голове и немедленное желание ее попробовать. Но, как мы уже с вами знаем, эволюция плевать хотела на наши душевные муки или радости. Нам нравится «вредная еда» (на самом деле нельзя делить еду на вредную и полезную, потому что самое главное – это количество, а не состав – но для простоты в этой главе мы будем использовать этот термин, который относится к избыточно калорийной пище), потому что там очень много калорий. А если в еде много калорий, то с точки зрения выживания, особенно в дикой природе, это очень хорошо. Такую пищу нужно как можно скорее съесть, чтобы отложить небольшой запас жира. Жир – это резервный источник энергии, он поможет нам тогда, когда охота не увенчается успехом, а поиски ягод, кореньев и орехов ни к чему не приведут. И не забывайте, что для того, чтобы передать своим детям здоровые гены, а также обеспечить им правильный рост и развитие, – нужно как следует питаться.

Как дать понять человеку, чтобы он отдавал предпочтение высококалорийной пище? «Окрасить» вкус и запах этой еды в такой, который нам бы нравился, от которого у нас будут вырабатываться нейромедиаторы удовольствия, например дофамин (подробнее про нейромедиаторы, или, как еще их называют, «гормоны счастья», мы поговорим в следующих главах).

Но в дикой природе высококалорийной пище, по типу фастфуда, взяться неоткуда. Появление такого вида еды эволюцией не предусмотрено. Она не может появиться случайным или естественным образом, это рукотворный, искусственный процесс, который животным никогда не освоить. Но человек, благодаря более продвинутому мозгу, смог хакнуть эту систему и обеспечить себе много пищи. Но мозг он себе поменять не может, и у нас до сих пор работает программа, которая заставляет искать как можно более калорийную пищу и объедаться как в последний раз. Но при этом нет стопора, который бы останавливал нас, когда живот начинает свисать. Потому что этим естественным ограничительным стопором была сама природа – в ней просто не должно было быть много еды. И уж тем более такой, как гамбургеры, шоколад или мороженое.

Человек безопасный

Считается, что раньше люди редко доживали до 25–40 лет. Но на самом деле это не совсем так. Основная проблема, которая была в те годы, – это детская смертность от инфекций, а также материнская смертность. Ни для кого не секрет, что роды у человека весьма непростые и часто сопровождаются послеродовыми осложнениями. Но если все проходило благополучно и ребенок доживал до 10–15 лет, то у него были реальные шансы дожить и до 50, и до 60.

В современном мире, благодаря развитию медицины, появлению асептики и антисептики, созданию антибиотиков, вакцинации, за последние 200 лет удалось снизить детскую смертность с 43 % до 4,3 %{10}. Средняя продолжительность жизни в мире выросла до 67–70 лет, а в развитых странах перевалила за 80.

В отличие от тех времен, когда каждый день мог закончиться гибелью от хищника, голода, инфекций или неосторожности, чтобы умереть сегодня – придется постараться. Мы живем в эру «абсолютной безопасности». Если вы попытаетесь совершить самоубийство, например, отказавшись от пищи, то с большой вероятностью вас насильно госпитализируют в психиатрическую лечебницу, привяжут к кровати и будут кормить через зонд, не давая вам распоряжаться собственной жизнью.

Но, несмотря на такие улучшения качества условий жизни, по данным статистики, только в США с 1999 по 2014 год количество суицидов выросло на 24 %{11}. В 2017 году суицид являлся второй основной причиной смерти у лиц от 10 до 34 лет{12}.

С 2006 по 2013 год количество тяжелых депрессий, неврозов и тревожных расстройств выросло почти на 50 %. Причем достаточно часто болезни находят у людей из обеспеченных и благополучных семей, занимающих высокие должности или социальный статус по сравнению с простыми работягами.

Конечно, нельзя упускать из виду тот факт, что за последние годы улучшилось качество диагностики – возможно, люди болеют как раньше, просто диагностировать эти болезни стали чаще. С другой стороны – безопасность, отсутствие голода, огромные возможности к самореализации, безопасный секс (практически в любом количестве и без обязательств). Откуда вообще у людей может начаться депрессия или невроз в таком изобилии, когда вокруг нас столько доступных удовольствий?